12 моментов грусти. Книга 1. Июльское утро - Ирина Агапова

– Сердце мое барахлит, очевидно, пора на пенсию.

Еще совсем недавно он спешил с работы, чтобы забрать Яну из музыкальной школы. Домой они шли неторопливо, разговаривая на любые темы, им всегда было интересно и весело. Заходили в кафе «Снежинка», дедушка покупал внучке заварное пирожное и молочный коктейль. Очень любили заглянуть в центральную аптеку, даже если в этом не было никакой необходимости. Потом обходили интересующие Яну магазины. Как у дедушки только хватало терпения!? Частенько посещали «Филателию», чтобы купить новых марок для коллекции, потом вечерами их рассматривали и сортировали. Яна любила такие дни, всегда ждала их. И дедушка, несмотря на свою крайнюю занятость, всегда непостижимым образом находил время на общение с внучкой.

Несмотря на то, что у его супруги был сложный характер, жили они очень дружно, в уважении друг к другу, никогда не ссорились. Яна не слышала, чтобы кто-то из них повышал голос. Если бабуля делала пирожки с вишней, дедушка всегда вынимал косточки. Если жарились котлеты, он резал лук и чистил чеснок. Яна любила оставаться у них ночевать и в детстве жила на два дома.

На праздники к ним приходили друзья и приезжали родственники. Стол всегда ломился от угощений. Компании собирались шумные и веселые. Маленькая Яна очень любила и ждала этих праздников. Особенно 1 мая и 7 ноября. Разноцветная колонна демонстрантов с транспарантами шествовала по главной улице города, перекрытой от движения машин. Проходили мимо трибун с городской властью. Им кричали: «Слава КПСС!» И в ответ слышалось дружное: «Ура-а-а!!!». По улицам гуляли веселые и празднично одетые люди, поздравляли друг друга, а потом разбредались по гостям.

Но особо почитаемым праздником у них в семье считался День Победы. Бабушка готовила оливье и холодец, фаршировала рыбу, а главное, пекла свой фирменный торт «Наполеон», по особому рецепту. Такой вкуснятины Яна никогда и ни у кого не ела. Она знала, что если готовились все эти блюда, значит, вечером будут гости!

9 мая утром дедушка надевал свой праздничный костюм с орденами и медалями, надувал шары, и они с внучкой шли на встречу ветеранов. Весна была в самом разгаре: цвели персики, деревья уже успели покрыться молодой листвой, зеленела трава, город утопал в празднике и улыбках. На улицах изо всех окон лилась песня: «Этот День Победы порохом пропах!» И для того поколения это были не пустые слова.

Ветераны собирались на площади, а потом шли к реке возлагать венки на Могилу Неизвестного Солдата, где горел вечный огонь. Дедушка всегда возглавлял колонну, и их с Яной показывали по местному телевидению. А главное, в душе царило ожидание и чувство праздника. Такое ощущение, наверное, может быть только в детстве.

Дедушку, замдиректора по снабжению завода стратегического значения, уважали и ценили в городе, он был авторитетным человеком. Его слово стоило многого, а за словами всегда следовали дела. Он помогал разного рода организациям, школам, предприятиям в меру своих профессиональных возможностей и занимаемой должности.

На службе он прослыл довольно жестким руководителем, и подчиненные его побаивались. Но на самом деле он был добрейшей души человеком. Все свое свободное время старался уделить Яне. Учил ее играть в шахматы, и вечера проходили в сражениях. Чтобы ей было интереснее, сочинял невероятные истории про королей и королев, их слуг, выдумывал смешные батальные сцены.

Однажды, когда девочке было примерно лет десять, она забежала после школы на обед. И странно: дедушка был не на работе, а дома. Он сидел за обеденным столом, склонив голову на руки, и был очень молчалив и печален.

Яна подошла к нему, поцеловала, но он как будто не реагировал, не улыбался и не шутил, только с нежностью посмотрел, и все. Яна почувствовала: что-то случилось.

– Деда, что с тобой? Ты какой-то грустный.

– У меня мама умерла вчера, – просто ответил дед.

Яна никогда не видела своей прабабушки, а только знала, что та живет в Таганроге. Она пришла в ужас.

– Ты уезжаешь на похороны, деда?

– Нет, – вздохнул он. – Ее сегодня похоронили. Мне сообщили слишком поздно.

И показал телеграмму.

В тот день дед был подавлен и опечален. Но обычно у него всегда было хорошее настроение, улыбка не сходила с лица, и каждую свободную минуту он стремился пообщаться с внучкой. Яна была смыслом его жизни, и он очень гордился ею.

Кинжал

Дедушка увлекался коллекционированием. В книжном шкафу стояли альбомы марок, среди которых имелось немало ценных и попросту уникальных. Бесчисленное множество поздравительных открыток заполняли специально отведенные полки, где они были сложены по тематикам. На видном месте в серванте красовались модели самолетиков времен Второй мировой войны, и еще имелся огромный альбом с мягкими страницами, где были приколоты значки со всевозможными кораблями, яхтами и парусниками. Яна обожала рассматривать их, и вечерами они с дедушкой часто перебирали коллекцию, обсуждали и спорили, как все правильно разложить. А еще у дедушки имелся немецкий кинжал со стертой фашистской свастикой. Когда Яна была еще совсем маленькая, она случайно нашла его в шкафу среди постельного белья и была страшно удивлена.

Сколько Яна ни приставала с расспросами об этом кинжале, дедушка всегда отмалчивался, но однажды он все же рассказал его историю.

– Деда, ну, расскажи, откуда этот кинжал? – в очередной раз пристала Яна.

– Это секрет, это тайна, которую я не могу никому рассказать, – ответил дедушка. – Ты умеешь хранить тайны, Яна?

– Да, конечно, – поспешила заверить его внучка. – Я обещаю, я умею хранить тайны.

– Видишь ли, я эту историю никогда никому не рассказывал и об этом кинжале не знает ни одна живая душа. Хранение холодного оружия незаконно. А этот кинжал является холодным оружием. Ты понимаешь это? – еще раз спросил дедушка.

– И даже бабушка и мама не знают? – удивилась Яна. Глаза ее расширились и заблестели от любопытства.

– Да, детка, даже они не знают…

Яна вздохнула и решила уже, что дед сейчас вдруг передумает, но тот, внимательно посмотрев на нее, начал свой рассказ.

– Я был молодым парнем, только окончил летную школу и получил диплом штурмана. Когда началась война, мы летали на бомбардировщике «ИЛ-4». Вот, видишь фигурку этого самолета? Мы их нежно называли «Илюшами».

– Деда, а какое звание у тебя было?

– Я был капитаном, детка!

– Когда я была совсем маленькая, то думала, что капитан может быть только на корабле и представляла тебя на большом белом пароходе или паруснике. На фотографиях у тебя такая красивая белая форма и ты такой молодой и красивый! – Яна улыбнулась, взяла фигурку самолета, повертела в руках, внимательно рассматривая.

– Вот, видишь, – продолжал дедушка, – это кабинка штурмана, то есть моя. А здесь размещались летчик и стрелок. У нас был приказ бомбить объекты на вражеской территории. Успешно выполнили задание и уже возвращались на базу. Внезапно на нас налетели немецкие штурмовики, завязался воздушный бой. Нас обстреляли, мотор заглох, самолет потерял высоту, и мы резко стали снижаться. Я увидел, что пилот ранен, а вскоре понял, что он не пережил обстрела. Все происходило стремительно, в такие моменты начинаешь соображать очень быстро, очевидно, срабатывает инстинкт самосохранения. Я показал стрелку, что пора прыгать, но он тоже был тяжело ранен и лишь крикнул мне: «Прыгай, Павлуша, живи за нас!»

Дедушкин взгляд стал печальным и задумчивым. Помолчав, он добавил:

– Мы очень дружили. У нас было много совместных боевых вылетов, очень дружный экипаж…

Яна слушала как завороженная.

– Я прыгнул, – грустно продолжал дедушка. – Парашют раскрылся, меня резко дернуло вверх, а потом я начал медленно спускаться. Секунды казались часами. Но это еще не гарантия, что ты останешься жив. Вокруг свистят пули, а немцы, которых мы подбили, тоже спускаются на парашютах. Мы приземляемся в одном квадрате. Очень страшно. В твоем организме происходит что-то странное. Все чувства обостряются, ты слышишь и видишь лучше, появляется какое-то звериное чутье. Одна мысль: главное, не застрять на дереве, быстро освободиться от строп парашюта и бежать от места приземления, чтобы не засекли. Я был штурманом, поэтому хорошо ориентировался. Сразу понял, что нас подбили на нейтральной территории. Вся карта имелась у меня в голове, поэтому я точно знал, где нахожусь и куда надо идти. Пока спускаешься на парашюте, мелькают самые разные мысли: хоть бы не убили, не ранили, долететь бы до земли. В доли секунды перед глазами пролетает вся жизнь: мама, детство, что ты сделал, что еще не успел сделать, но очень хотел. Ты в этот момент понимаешь, что жизнь быстротечна и завтра может не наступить никогда, – дедушка с нежностью посмотрел на Яну. – Ты знаешь, деточка, в такой жуткой ситуации сводит живот от страха, и я не избежал этого ощущения. Но, как оказалось, у немца, который спустился на парашюте чуть раньше меня, тоже свело живот, – дед начал улыбаться. – Мы оказались под одним кустом. Немец спохватился раньше меня, и я был в первую минуту оглушен. Но занятия спортом и хорошая подготовка помогли мне сконцентрироваться.